Мифологические рассказы Архангельской области о демонах зла
Из книги: Мифологические рассказы Архангельской области / Сост. Н.В. Дранникова, И.А. Разумова. — М.: ОГИ, 2009. — 304 с. — (Нация и культура / Фольклор: Новые исследования). В сборник включены фольклорные записи, показывающие современное состояние местной традиции этого жанра и находящиеся в архиве Центра изучения традиционной культуры Европейского Севера Поморского государственного университета им. М.В. Ломоносова. Тексты даются в том виде, в каком они были записаны.
Демоны зла Запретное имя 270. — (Соб.) А детей кем пугали? — Бесами пугали, чертями-то, чертиками, лешим. 271. Жила-была семья. В этой семье родилась девочка. Один раз принесли девочку из бани, стала она реветь. А родители и сказали плохое слово: «Замолчи, к черту». Девочка тогда ушла в баню и поселилась в камеленке, а у родителей дома рос черт в обличье девочки. Так время и прошло, стала дочка болыпа. Был еще в семье брат у девочки. Один раз пошел он в баню мыться в двенадцать часов ночи. Из камелёнки вдруг камень вылетает, и выходит красавица. Наряд на ней из лунного света соткан, светится весь. Увидел это брат и влюбился в чудо такое, а не знал, что это сестра его. Спать не может, ждет следующей ночи. И во вторую ночь явилась она, как красно солнышко одета, вся в огненном свете, красны башмачки золотом пошиты. Появилась и пропала. 272. Два мальчика, друзья, пошли по приморозу за удочками, и внук попросил у бабушки ножик срезывать удочки. Бабушка наказала: «Нож не потеряйте». Они удочки срезали, а нож потеряли. Бабушка спросила внука: «Где нож?» Он ответил: «Колька потерял!» Бабушка заругала и прокляла этого Кольку. И его черти волочили. Увели его далеко очень. Долго искали. Съездили в Котлас, сослужили молебен. И на третий день мальчик пришел домой. И рассказывает, что так его водили!.. (Валенки были все изодраны на нем.) Но поили его и кормили. 273. У меня была дочь маленькая. Ревлива-ревлива. Ну, я ее и изругала по-всякому, к черту аж послала. И вдруг двери как дергануло, я вся перепугалась. И с тех пор никого не ругивала ни днем ни ночью. Черти охраняют цветок папоротника 274. У меня у тетушки не пришли на Иванов день коровы из лесу, по всей деревне не пришло много. Ну, и пошли искать коров. А эта моя тетка осталась одна, поухала — никого нет, в такой папоротник забрела и там увидела папоротный цветочек. Он только расцветает на Иванов день. Ну, она сорвала этот цветочек, а его нужно пронести так, чтобы духи, черти не отняли. Она завязала в косынку, перекрестилась и платок перекрестила. И пошла домой. Пришла домой, муж ее спит. Она вынула платочек, положила на лавку и опять сделала девять крестов. У нее сын спал в зыбочке. Она вынула, к груди положила. И легла к мужу, дяде Ваське, на постель на пол. А у нее еще свекр и свекровь спали в другой избе. Тут приходит к ней свекровка и говорит: «Анна, ты папоротный цветок нашла? Отдай-ка мне Андрюху, я с ним повожусь». Тетка-то: «Ой, да матушка, он у меня у груди спит, не буду его отымать». Ну, она дальше пошла спать. Потом опять пришла и говорит: «Давай, мы завтра пойдем с Григорием в церковь и его освятим». Она и говорит: «Матушка, дак вот он на лавке лежит, в платочке, возьми». Она посувалась к этому платочку и говорит: «Нет, Анюта, нет его». А Анна: «Дак вот он». Тетка Анна встала, маленько подала его. Она тогда и говорит ей: «Анюха, че тебе надо за цветок-то?» Тетка подумала и говорит: «Чтобы коровы завтра пришли домой». Тетка, когда это сказала, видит, мужик стоит в дверях, такой страшный. Как они пошли да как дверьми стукнули, даже весь дом подрожал. Тогда весь дом проснулся. А эта косыночка была вывешена на окошечке, и коровы бежат домой, только колокола звенят. Черти на дорогах 275. Одна женщина шла, торопилась ночью. Отца хоронить надо было. Машин-то тогда не было еще. Видит: огонь там на дороге и столько скачет чертей. Рога такие (показывает), хвосты длинные, огонь чуть не до неба. Ошарашилась она, остановилась и стала просить Господа Бога, молиться. Дорога стала пряма, огонь стал исчезать. Все черти ушли. — <Соб> Правда ли это? — Правда. Да это моя соседка Александра Павликова. — <Соб> А может, это ей привиделось? — Не знаю. Только я ее спросила: «Как ты прошла?» А она: «Молиться стала Господу Богу». 276. Не в свои сани не садись. Возвращался поздним вечером один мужичок из гостей. Идти было далековато, дорога шла по реке, кое-где и перемело ее. А мужичок был крепко выпивший, устал, прилечь потянуло... Вот он и думает: «Хоть бы кто на лошади догнал, до деревни довез бы». Только помыслил — лошадь перед ним, а в кошевке две бабенки, молодые да приветливые: «Садись, садись, Григорий Иванович, враз до дому доставим!» Удивился мужик, ногу было занес в сани да вдруг раздумался: вроде бабы незнакомые, а величают... да и не слыхал, как подъехали... Подозрительно ему все это показалось, он ногу на место поставил да как завернет матом: «Ах вы, такие-сякие...» Засмеялись тут бабы: «Что, догадался? Ну, молодец тогда!» И ничего не стало. Только большая полынья у ног дымится. Хмель у мужичка сразу вышибло, выбрался он на дорогу да бегом-бегом в деревню. 277. Гуляли раньше в молодости по деревне. Вот идем как раз у этой старой церкви, а там ворота большие были, и дорога через них. Мы по ней шли. Смеялись, песни пели. Вот идем. И такой вихрь понесся, ворота заскрипели, ну, ставни в них. И повиделось: как тройка лошадей понеслась, нас из стороны в сторону от дороги всех разбросало. Все еще об этом всем в Ирте рассказывают. 278. Мы когда пацанами были, нас бабки пугали: смерч, вихрь — бегите, бойтесь — это свадьба черта. Черт, дескать, женится на утопленнице. Мы с ребятами решили проверить. Взяли нож. Когда вихрь поднялся, мы бросили прямо в середку этот нож. Все исчезло. Нож взяли в руки: он в капельках крови... 279. — А я когда-то ночью ходила за Покшеньгу одна. Дорога долга, тут ехать далеко ведь. Лошадь вдет, навстречу идет. Бела лошадь-то, бела, бела лошадь идет. Век не забыть. Щас бы испугалась. Сидит одна женщина на переденке — вожжи у ней, лошадь-ту. А друга женщина сидит и говорит: «Спали врозь, а дети были». Тока она это слово сказала, токо они проехали, и на снегу иголки можно было собирать, свет открылся. Светло-светло. На дороге прямо. Зимой ведь. — (Соб.) А кто это был? — Ак тозно кто, нечиста сила проехала, говорят: «Спали врозь, а дети были», — вот так сказала. А ето знаете, я работала, одна все работала. Где Ненецко болото знаете, где? Я на сволоку там работала на Ненецком болоте, а как раз моя смена. Я пошла — надо салазки слати. А девки все, кто вязал, кто салазки слал. У-у, каки колоколы, ох каки. Пошто едут к нам лесом-то, и далеко едут. Песни, колокола а непонятно, каки песни поют едут. Анна эка была с Немнюги у нас. Она в бани вымоется, выстирается и повесит. А у нас же там вода-то ведь болотна. Она повесила плат, да штаны да, да ещо чего-то тут и два коряча повесила. И я иду ето из бани-то тамотки. Оступились колокола-ти. Платок, четыре уголка так загнуты, и на снег положен. То нечиста сила вязала. Платок только, а штаны нет. — (Соб.) Носила потом платок-то? — Носила. Старенька така старушка. — (Соб.) Колокола? — Да, колокола. И песни, свадебны. 280. Один пьяный мужик шел полем из села домой в деревню. Напился и шел. Идти-то метров триста. Шел, шел. Осенью. Огни видит, снегу еще немного. Деревня близко, значит, скоро дом его будет. Идет, идет, никак до деревни дойти не может, а он ходит кругом. Выругался: «Да что такое?!» Чертей тут помянул. Вдруг слышит: едут на лошадях. Остановились тут. Говорят: «Садись, мы тебя довезем!» Он сел. Мало время прошло. O-о, подъехали к дому! Там гулянье, пляска. Его за стол посадили, налили вина в рюмочку. А он: «Дай, Бог, не последнюю, Господи, благослови!» Только так сказал и очутился средь поля, а в руках держит конское говно. И никаких гулянок, плясок — ничего нет. Сразу протрезвел и бегом домой. 281. В одной лыве все манило. А мужик-то был в гостях подвыпивший. Его не отпускали, а он сказал: «Поеду!» До этой, до лывы доехал. Как что-то пало, бухнуло, и лошадь даже не может сдвинуться. Он выпрягал лошадь, хомут пихал, через задние меж ног и через спину опять одел на лошадь. Запряг ее, даже чуть успел сесть, а лошадь дернула. А там в ладошки захлопали: «A-а, догадался!» 282. Где-то это недалеко в деревне было, в лесу. Там место где-то есть такое, толком сама не знаю, но что-то давно еще когда-то там нехорошее произошло. То ли убил кто человека, а может, и не человек был вовсе. Так сколько охотников туда, а никто ступить не мог, как будто стена кака-то стоит. Все идешь-идешь, а дальше никак, как стена невидима. Охотник кто, так должны знать, говорят, зимой она появляется, перед Рождеством. 283. — (Соб.) Нет ли здесь дурных мест недалеко? — А че еще было! Я говорю, я поеду. Но если я приеду рано, то я уеду за дровами, буду возить, меня не ищите. А дорога-то не эта была старая. Ишь у нас, где карьер-от, заехала туда; скоко спустишься в одну сторону — опять я ниче не узнаю, надо попоехать, побольше узнаю, штебы будущей раз ехать (да больше я не бывала и не поеду никогда!) <...> У, сколько ягод! Лес накатан. Ну, откуда тут лес накатан был, я уж не знаю. Я разворотилася, тесовочку спехнула, не телеге дак много не накладешь. Лошадь у меня была повернута к дому, откуда ехала. Ты давай, иди, а я ягод пособираю. Ой, я до того доехала, ты не поверишь! Вот этот лог-от большой, Капустино где. Я уж там выехала, там никакого логу нет, попадаются одне коровьи дорожки. Ой, да я прям к Прокопьевской выкатилась, да идут ко празднику. Все меня-то спрашивают: «Откуль дрова везешь?» Стыд ведь. Доехала до Шамаповской росстани, тут свернула. Вечером пришла тут к отцу, говорю: «Так и так со мной получилося». Он и говорит: «Не одну тебя оггуль водит. Тут уж много было». Я уж с того времени ни за ягодками, ни зачем. Хвастаться-то, говорят, не надо, а язык — лепещется. Скоро-то тихо и бывает. 284. Если человек ходит да думает, может запросто показаться. Теперь я боюсь одна ходить, далеко заходить, вот хожу только дорога видно, тут я хожу. Я ведь тоже че ли это боюсь. Водит, водит. Это ведь переходы есть. Это называется «переходы». Вот у Ирыных дом — это дом-переход. Там пугат дом. Вот переходы, в это время проходит дьявол, вот через это место проходит дьявол. Вот это называется переход. Пугает, даже бывает, выживает людей из дому. Рядом с человеком 285. — (Соб.) Здесь водилась ли нечистая сила? — Да, было такое, отец у меня рассказывал. Он на тоне с отцом сидел. Только в дом зашли, чаю попили, поели и спать легли, и вдруг: «бум-бум», стучат, по крыше бегают. Вышли: не видно... и так до утра стучали... Но потом увидели — это чертушка был. — (Соб.) А как он выглядел? — Он черный, волосатый и длинный хвост. Они испугались, нож в дверь воткнули. — (Соб.) Нож втыкали? — Да, нож, а иногда еще топор. Сначала по углам начал чем-то мазать, но все равно дом трясется. Потом давай топор в порог — бесполезно. Потом они пошли к мужчине и все рассказали, он и сказал им, что делать. — (Соб.) А что именно? — Не знаю. Молитвы какие-то читали. Они еще крест принесли, крест на дверях выжгли... 286. У меня прадедушка был, а прозвище семьи было Салоша. А он на охоте как-то был, избушка там его по реке Мысовой. Вымок весь, каменку истопил. И повесил штаны на каменку сушить. Еще не уснул, чует: едет кто-то. Ворота открыл в сенцы и двери открывает. Оно говорит: «Что, Салоша, сушишься?» Середка ночи, какой тут человек. Прадед и говорит сам с собой: «Аминь на дьявола, аминь на дьявола, аминь на дьявола». Да три раза. А тот говорит: «А, догадался, чего говорить». Ушел. Все. 287. Ночевал с Ваней Глухим из Шуломени в лесной избушке 28 августа. И вдруг бревна в избушке как треснут, как только в сорокаградусный мороз трешшит. Ваня не слышал, только спросил: «Чего это песок с потолка сыплется?» Я говорю: «Затапливай печку». Затопили печку, бросили в пламя соли комочек, прочитали воскресную молитву — затрешшало все в печке и пошло трешшать по лесу. Трешшит-трешшит, и вдруг и в зады провалится. Если нечистая сила тебя пугает, затопи печку в доме, в бане ли, в лесной избушке, брось соли комочек и Воскресную молитву прочитай. 288. Один человек хотел научиться играть на гармони. Ему посоветовали идти в баню. Он пришел в баню, сел, поставил перед собою большое зеркало и, смотря в него, стал наигрывать на гармони. Вдруг открывается дверь и в баню входит молодой красивый парень, спрашивает у мужика: «Хочешь научиться играть на гармони?» Тот ему отвечает: «Хочу». Парень говорит: «Садись ко мне на колени». Мужик сел, парень достал большие рукавицы, сунул туда свои руки и руки мужика и стал водить по клавишам. Потом вынул руки, а мужик продолжает на гармони играть и песни поет. Так за одну ночь и научился на гармони играть. Стал мужик спрашивать: «Как мне тебя отблагодарить?» Парень ему отвечает: «А ты вытолкни меня из бани». Мужик дал ему коленом под зад. И сломал... ногу-то. 289. Говорят, что чертушко на чердаке сидит. А кто он, никто не видел ни разу, но говорили, что сидит. У, говорят, какой большой сидит! Губы здоровые, нос большой... Смотришь, там ничего и не видно. 290. Помню, легла спать. Потом что-то мне снилось, но нехорошее что-то. Так я проснулась. В комнате-то темно, ничего не вижу, а слышу, будто бы на пол-то кто-то как бы откуда прыгнул. Может, из окна, да окно-то закрыто было. А я-то лежу, душно. Чудится мне, что ли? А потом что-то сверкнуло, как глаза два таких больших почти все. И вот смотрю-то: подле меня кот стоит, огромный, сам-то черный весь. Я давай креститься, молиться. «Сгинь», — говорю. Не знаю как, а исчез потом куда-то. Может, черт ко мне приходил. 291. У женщины умер муж. Она все о нем сильно плакала, ревела. Вот один раз он к ней пришел. Ну, она обрадовалась, обнялись и сели за стол. Чай пить. А у ней был парень маленький, и он уронил сахар под стол нечаянно. Глызку сахара. Полез и говорит: «Мама, у нашего-то тяти не ноги, а копыта!» Тогда они закрестились, замолились. Тогда захлопало в ладоши: «Догадался!» Чистая правда. 292. И все несчастья какие-то с ними случались. Так, одна девушка была, удавилась. Так вот жили они, и все-то неладно у них идет. Обратились к колдунье, она пришла к ним в дом и говорит: «У вас здесь в стене есть потайная комната, тама черт живет». «Погорело место», говорят, дак, наверно, думают, что такое несчастливое. Может и снова погореть. Да, здесь вот у Паши Лисицына один дом сгорел, второй домик поставил на том месте — и сам сгорел во втором домике-то. 294. Пришли муж с женой покупать квартиру. Мужик — хозяин — был живой. Не продал он им квартиры. А она — женщина — послала чертей. Она требовала: продай, и все. А черти подойдут и свет могут выключить, могут двери открыть, было и такое, что шкафчики открывались. Затем сглаз сняли. — (Соб.) А как его сняли? — Воды дали какой-то. И все прошло.
